«Среди профилактических мер по Статье 2 особое значение имеет право на информацию, что уже установлено в прецедентном праве органов Конвенции. Это право давно признано как норма Статьи 8 Конвенции (Guerra and Others v. Italy, judgment of 19 February 1998, Reports 1998-I) и может также, в принципе, применяться для защиты права на жизнь, когда это подкреплено обстоятельствами дела …
Суд считает, что, если нарушение права на жизнь или вред здоровью не причинены преднамеренно, положительное обязательство «эффективной судебной процедуры» не требует, чтобы дело рассматривалось в уголовном процессе и может быть выполнено, если жертвам были доступны гражданское, административные или даже дисциплинарные средства (см. например, Vo v. France [GC], no. 53924/00, § 90, ECHR 2004-VII; Calvelli and Ciglio v. Italy, [GC], no. 32967/96, ECHR 2002-I, § 51;  Mastromatteo v. Italy [GC], no. 37703/99, ECHR 2002-VIII, §§ 90, 94, 95)» - из решения по делу Oneryildiz v. Turkey (№ 48939/99, §§ 89-96, ECHR 2004-X. 
 «хранение публичными властями информации, касающейся частной жизни заявителя, и использование этой информации, а также отказ в возможности ее опровержения привели к вмешательству в право на уважение частной жизни, гарантируемое пунктом 1 Статьи 8 Конвенции»   (Rotaru v. Romania [GC], no. 28341/95, § 46, ECHR 2000-V); 
«В этих обстоятельствах, учитывая заинтересованность заявителей в получении доступа к указанным материалам и очевидную незаинтересованность скрывать их в государственных интересах, Суд считает, что на государство это возлагает позитивное обязательство в соответствии со статьей 8. Там, где Правительство имеет отношение к рискованным действиям (подобным тем, что являются предметом спора в настоящем деле) и которые могли бы иметь скрытые неблагоприятные последствия для здоровья всех лиц, вовлеченных в подобные действия, уважение личной и семейной жизни, в соответствии со статьей 8, требует, чтобы была создана эффективная и доступная процедура, предоставляющая этим лицам возможность получить всю необходимую и относящуюся к ним информацию (Mаginley and Egan v. the United Kingdom, § 101, от 9 июня 1998 г.);

Необходимо также отметить:
ряд решений, основанных на прецеденте по делу Peers v. Greece ([GC], № 28524/95, §74, ECHR 2001-III, - «несмотря на отсутствие цели унизить и попрать достоинство», долго продолжавшийся «недостаток уважения к истцу», обусловленный игнорированием его нужд и просьб, «отразился на нем в форме, не совместимой со Статьей 3 Конвенции»;  решения, устанавливающие факт унижения достоинства вследствие мер органов власти, умаляющих социальное положение и репутацию (например, East African Asians v. the United Kingdom, Comm. Report 14.12.73, D.R. 78-A pp. 5 et seq., paras. 195 and 208 at pp. 57 and 62); «Практически во всех случаях, когда лицо подвергается нападению или плохому обращению … жалобы скорее должны рассматриваться как нарушение Конвенции против пыток» (Ilhan v. Turkey, № 22277/93, § 76, от 27 июня 2000 г);  решения, определяющие процессуальные судебные нарушения статьи 3;
«это не исключает возможность того, что могут быть обстоятельства, в которых Статья 8 может быть применена для предоставления защиты от» нарушений, «которые не достигли уровня серьезности, требуемой Статьей 3» (Raninen v. Finland, judgment of 16 December 1997, Reports of Judgments and Decisions 1997-VIII, § 63); 

«Суд постоянно подчеркивает ключевую важность свободы выражения как одного из предварительных условий функционирующей демократии. Подлинное, эффективное осуществление этой свободы не зависит только от государственной обязанности не вмешаться, но может требовать позитивных мер защиты, даже в сфере отношений между индивидуумами (см. Ozgur Gundem v. Турция, Номер 23144/93, §§ 42-46, ECHR 2000-III, где Суд определил, что Турция находиться под положительным обязательством провести расследование и предпринять защитные меры, ввиду того, что газета, ее журналисты и сотрудники стали жертвами кампании насилия и запугивания; см. также Fuentes Bobo v. Испания, Номер 39293/98, § 38, 29 февраля 2000, относительно обязательства государства защитить свободу выражения в контексте занятости)» (Appleby and Others v. the United Kingdom, no. 44306/98, § 39, ECHR 2003-VI). 

«Свободные выборы и свобода слова, в особенности свобода политической дискуссии, образуют основу любой демократической системы (см. решение по делу the Mathieu-Mohin and Clerfayt v. Belgium judgment of 2 March 1987, Series A no. 113, p. 22, § 47, and the Lingens v. Austria judgment of 8 July 1986, Series A no. 103, p. 26, §§ 41–42). Оба права взаимосвязаны и укрепляют друг друга: например, как отмечал Суд в прошлом, свобода слова служит одним из необходимых условий для «обеспечения свободного выражения мнений народа при избрании законодательной власти» (см. вышеупомянутое решение по делу Mathieu-Mohin and Clerfayt, с. 24, п. 54). По этой причине особенно важно, чтобы всякого рода информации и мнения могли циркулировать свободно в период, предшествующий выборам» (Bowman v. the United Kingdom, judgment of 19 February 1998, Reports of Judgments and Decisions 1998-I, § 42).